он подхватил её за талию и подняв над головой. Девушка руками упёрлась в его плечи и хихикнула.
— Время! — она махнула головой на часы. — Уже девять, так что нам надо по домам.
— Да, твоя мама будет ругаться, — он с лёгкой грустью поставил её на землю, проведя ладонью по шее.
— Забери свои вещи, — они пошли к ней, так как на кровати эйлины осталось его пальто.
— До завтра? — с надеждой спросил он.
— Да, — девушка прислонилась к двери.
— Всё хотел спросить: тебе нравится быть Идолом? — он убрал прядь ей за ухо. — Ничего, что я спросил? Или тебе неприятна эта тема?
— Да, нравится, — её голос был слегка отстранённым. — Мама с самого моего детства хотела, чтобы я им была. Приходится следовать правилам, — она пожала плечами и махнула рукой на книгу, лежавшую на кровати. — Спрашивай, а я отвечу, — она медленно убрала волосы с лица.
— Эта книга со всеми правилами? — Лукас широко открыл глаза. Она была сантиметров десять минимум, если не больше. — И ты всем им следуешь?
— Безумство, правда? — Лия усмехнулась. — Я обязана их знать. Правила придумала Юна.
— Я слышал про неё, — Лукас задумался. — Первый Идол?
— Она самая. Юна — пример для всех. Это честь: иметь её традиции и кровь, — Ливия улыбнулась, но очень устало и измученно, из-за поникших глаз.
— Ливия! — Лаванда сначала посмотрела на дочь, а потом на Лукаса. — Я просила, чтобы министры не оставались без тебя! А ты тут! Война — это не шутка! — Лаванда, казалось, не замечала Лукаса. — Министры заняты твоей внешностью и не могут адекватно докладывать обстановку.
— Я приду скоро, — сказала Лия чуть тише.
— Ты избалованная эгоистка! — в гневе кинула Лаванда. Лукас всегда считал её примером для Ливии, но даже Идолы живые и могут испытывать эмоции.
— Я устала, — горько вздохнула Ливия. — Устала от постоянного внимания. Ливия, чуть ровнее плечи, Ливия, отвлеки его и тому подобное. Я просто безупречная кукла, которой можно помыкать и командовать. Надоело! — нервы Ливии тоже дали трещину. — Я стараюсь угодить тебе, мама, но всё зря. Ты никогда не будешь мной довольна, — Лаванда молчала. — Моя дочь сама будет решать, каким Идолом ей быть и как ей жить! — Ливия подошла к Лукасу и сладко поцеловала. Этого было достаточно долго, чтобы мама ушла, ничего не ответив».
Ливия и Лукас прошли в его комнату, и женщина сразу направилась к цветку в вазе. Ей сложно было определить что это вид, так что она просто начала его трогать.
— Чем ты его поливаешь? — спросила она, потрогав лепесток, а потом нагнулась что рассмотреть ближе. Завязи цветов нет, значит тут лишь листва в форме кривых звёзд.
— Ну обычно это делаю не я, но когда вижу что дело совсем плохо, то водой из-под крана, — он пожал плечами.
— Всегда так делай чтобы цветы умерли, — хмыкнула она и оба засмеялись.
Она подошла к идеальным стопкам бумаг на его столе, и задумчиво погладила дубовый стол. А потом резко засмеялась.
— Ты чего? — он поднял на неё голову.
— Кое-что вспомнила…
«Я стояла над своей кроватью в Коктебеле, и смотрела на бюстгальтер. В одной руку у меня были трусы с одним кружевом, а в другой — с другим.
— Какие же от этого лифчика? — я приложила трусики к нему. — Точно, вот эти! — и положила ненужные трусы на полку шкафа.
— Ливия, подойти на минутку, — в дверь постучались, и Краун громко позвала меня.
Я не думая, сразу пошла к ней, даже не кинув трусы в руке на кровать.
— Смотри, выходим через двадцать минут, — а потом она сделала голос совсем тихим, — У вас с Лукасом все хорошо? Я видела как вы гуляли вместе.
— Да. И сейчас он идет сюда, так что тихо, — я указала за её спину. Краун понимающе ушла с горизонта.
Парень остановился и посмотрел сначала на меня, а потом на мою руку.
— Твои? — кивнул он на бежевые кружевные трусы.
— Да, — мгновенно ответила я, и спрятала их за спину. Мои щеки покрылись лёгким румянцем. Готова поклясться, что мой взгляд был стеклянным, будто меня убили.
— Ммм, — сладко протянул он, — красивые, — и подмигнул.
Я не выдержала заполняющего меня смеха и села на пол. Он сказал это так невинно и просто, что я почувствовала лёгкость и комфорт, от этой комичной ситуации».
Глава 22. Ой!
Как с ноги, открывается дверь, и заходит Лорд. Охрану отпустили, так что у дверей никого не было.
— Ой! — Лорд удивилась, и прижилась к двери.
Ливия, сидевшая на полуголом торсе Лукаса, с распахнутыми глазами, хотела уже слезть, но узнав, что это ойкнула дочь, осталась сидеть. У Лукаса на правом плече виднелся длинный ровный шрам, тянувшийся от ключицы по руке, слегка заходя на грудь мужчины. Кровать была с очень красивым кованным изголовьем, и Лорд была готова поклясться что прутики металла создавали пейзаж!
— Я, пожалуй, пойду, — она попятилась назад, — И, да, мне братика или сестрёнку пока не надо… — девушка спиной уперлась во вторую створку.
Лукас, ехидно улыбаясь, выдал:
— Я подумаю над этим, — на это Лорд прыснула.
— Ну что ж, горячей ночки, — махнула им девушка.
— И тебе, — папа ей подмигнул, и девушка, засмущавшись, вышла, попутно подхватив в дверях входящую Адалию, которая хотела пожелать спокойной ночи, и уводя её обратно в коридор.
— Я провожу тебя, — сказала хозяйка замка, пытаясь обернуться на закрывшуюся дверь.
— Что здесь? — Лорд указала на массивные двери. Они находились между крылами спальни хозяев и гостей.
— То, что касается охраны и армейцев. Они живут там, — Адалия взглянула туда со спокойствием в глазах. — Я туда почти не хожу. Синяк от руки будет, пока всем воинскую честь отдашь, — она засмеялась и приложила ладонь ко лбу. Лорд повторила жест, который был для неё странным.
— Вот так? — Адалия кивнула. Эйлина делала его неумело и от этого мило.
— Прости за такой вопрос, но почему ты не в отношениях? Если такую красавицу не замечают, то я не знаю… Обычно в твоём возрасте выходят замуж, да? — они пришли на открытую террасу, откуда открывался прекрасный вид на водопад. Большие снежинки медленно падали на белую землю. Стража стояла по разным концам дверей и не слышала разговора девушек.
— В семнадцать лет я встречалась с парнем, и отношения длились три года, но заветного колечками не получила. Потом ещё отношения, уже два года, и тоже ничего. Адам сказал, что, если парень не делает предложение через три месяца, не сделает никогда. Вот так. Парень ещё и убийцей оказался. Сумасшедший, —
